История «Сиди спокойно»

Сиди спокойно
-- Упражнение на возбуждение, точность и терпение

Я сижу неподвижно. Очень неподвижно. Настолько неподвижно, что почти задерживаю дыхание. Я чувствую прохладный кафель под ногами, его теплые руки на моих плечах. Мои соски напряглись и затвердели. Я чувствую, как его эрекция давит мне на спину, пока я смотрю в темноту и кусаю губу. И я сижу неподвижно.

Аккуратными, точными движениями он касается меня. Взяв край ткани моего топа между одним пальцем и большим пальцем, и оттянув его вниз, чтобы обнажить одну грудь. Он нежно щипает меня, и я чувствую, как он дышит прямо возле моего уха. Когда он прижимает свою голову к моей, я чувствую пульс в его горле — или в моем.

Я сижу неподвижно.

Мне нравится что-то в его точности. Тщательный, аккуратный способ, которым он все делает. Не все — часто он неуклюж, как и я. Мы спотыкаемся и спотыкаемся по жизни вместе, время от времени натыкаясь друг на друга или поднимая друг друга. Его самый большой страх — это неловкое путешествие, в результате которого он может упасть в открытую канаву или упасть перед несущейся лошадью. Но в некоторых вещах он точен.

Там, где он заботится, он не спешит. Вот в чем мы отличаемся: я никогда не могу спешить или заботиться. Я всегда спешу. Я неловко себя чувствую, задыхаюсь и говорю так быстро, что иногда забываю сделать вдох, и голова у меня кружится от спешки выговорить каждое слово, прежде чем я потеряю контроль над предложением. Очень редко я на самом деле...

«Сиди спокойно», — говорит он мне.

Я сижу между его ног, моя теплая спина у его груди. Ноги вытянуты передо мной на холодном полу ванной. Одна свеча мерцает в углу комнаты, все остальное темно.

«Просто сиди очень тихо».

Я не умею быть спокойным, но хорошо выполняю приказы, поэтому я сижу на руках, чтобы попытаться не ерзать. Справа от себя я слышу шуршание бумаги, когда он подбирает бумаги, табак и другие мелочи.

Он предлагает мне откинуться назад и повторяет команду: «Сиди спокойно».

Я так и делаю.

Мне нечасто удается наблюдать, как он делает все так точно – я слишком занят своими делами, борюсь за то, чтобы поддерживать бешеный темп, с которым я все атакую. Но, так упорядочено, я спокоен. И он выкладывает все, что ему нужно, чтобы свернуть дым на моей голой груди.

Я смотрю на его руки. Они прямо перед моим лицом, так что я ничего не могу с собой поделать, но даже если бы их не было, я бы был заворожён. Он двигается с осторожной точностью. Вытаскивает одну бумагу из пачки, кладёт её мне на грудь. Берёт ножницы, чтобы разрезать таракана. Точно – намеренно – касается моей кожи краем металла, заставляя меня дрожать и извиваться.

Но я сижу спокойно.

Я сижу неподвижно, пока он достает табак из пакета. Я сижу неподвижно, пока он вытаскивает его в нужном количестве. Я даже сижу неподвижно, когда он касается меня между движениями — щиплет один из моих сосков или поправляет мой топ, чтобы лучше обрамить мои сиськи.

Свет свечи создает мерцающие тени его рук, но он держит их идеально парящими в воздухе, пока он сыпет маленькие зеленые хлопья на верхушку табака. Мое сердце колотится, а его эрекция ровно пульсирует в моей спине.

Но я сижу неподвижно. Я остаюсь неподвижной, даже когда вид его рук и пальцев начинает вызывать у меня головную боль. Я задерживаю дыхание, и сам акт неподвижности делает это более очевидным, когда моя пизда начинает капать влагой через мои трусики на кафельный пол.

Все, что ему нужно, чтобы скрутить косяк, разложено передо мной. На мне. И все, что я могу сделать, это не извиваться. Задержать дыхание и ждать, пока он остановится, чтобы потрогать мои сиськи. Задержать дыхание, беспокоясь, что я могу чихнуть и сдуть все на пол.

Вот почему он это делает, конечно. Он хочет, чтобы я сделала то единственное, чего я не сделаю, если мне прикажут: осознать момент и насладиться простым актом точности, прикосновения и возбуждения. Замедлиться на достаточно долгое время, чтобы я могла почувствовать точные покалывания от уколов на каждом соске, когда они твердеют на холодном воздухе. Слышать реальный темп и высоту его шепчущих слов, пока он рассказывает мне о движениях.

Чтобы заставить меня нервничать. Чтобы возбудить меня. Чтобы замедлить меня и заставить меня наслаждаться вещами.

Я никогда не буду таким точным, как он. Я никогда не сверну идеальный косяк или не напечатаю аккуратные слова вместо каракулей.

Но позже, той ночью, когда мы будем трахаться, я буду смаковать это. Я буду чувствовать все сильнее, и я буду кончать сильнее. И, может быть, я даже буду плакать.

Потому что в течение короткого момента, прежде чем мы начали, он с точностью и терпением удерживал мое внимание.

И ему удалось заставить меня сидеть спокойно.